|
Автор:
Валентин Холмогоров
В этот день настроение Игорька, похоже, было просто
великолепным. По крайней мере, радостная физиономия, широченная
улыбка от уха до уха и тот приветливый возглас, с которым он,
расталкивая прохожих, кинулся мне навстречу, говорили именно об
этом. Сказать, что Игорек светился, как новогодняя елка, было бы
вопиющей несправедливостью по отношению к вышеупомянутой
представительнице лесной флоры. Скорее, мой приятель сиял,
подобно начищенной монете достоинством в двадцать пять центов,
причем сиял так, что мужик, изображенный на этой самой монете
под надписью "liberty", наверное, удавился бы от зависти.
- Здорово, - приветствовал он меня, - представляешь, я начал
учить английский! Я спасен!
- От чего? - Искренне удивился я, совершенно не представляя, в
какой именно ситуации владение английским языком может стать
вопросом жизни и смерти. Ничего, кроме трагического случая,
когда один из моих многочисленных знакомых в силу недостатка
лингвистических способностей принял за шампунь против перхоти
ядовито-зеленый состав для окраски синтетических тканей, в
голову не приходило.
- От безработицы, дубина! - Воскликнул Игорь, заметно
рассерженный моей патологической недогадливостью. - Сам же
знаешь, как сложно найти приличное место толковому программисту
вроде меня. Везде обязательное требование: английский язык. В
школе нас учили так, что ничего, кроме "хенде хох", я уже не
помню. Курсы стоят дорого, на них нужны деньги. Чтобы заработать
деньги, требуется английский язык. Замкнутый круг получается.
Самоучители, как ты понимаешь, это долго и муторно. Нет у меня
на них ни времени, ни желания. И тут я, пораскинув мозгами,
нашел наиболее подходящий выход: учебный компакт-диск! С этим,
как его... Двадцать пятым кадром! Или двадцать шестым? Не важно,
главное - свободное овладение английским за одну неделю
гарантировано ведущими преподавателями урюпинского
международного университета иностранных языков имени Статуи
Свободы! Завидно?
- Безумно, - кивнул головой я, - только вот "хенде хох", это,
кажется, по-немецки...
- Да какая, нафиг, разница? - Изумился Игорек. - Важно лишь то,
что через неделю я заговорю по-английски, как заправский
итальянец. Все, фак ю... То есть, гуд бай!
С этими словами он развернулся на сто восемьдесят градусов и
зашагал прочь, бодро насвистывая себе под нос нечто веселенькое,
отдаленно напоминающее ни то битловскую "желтую подводную
лодку", ни то невесть как оказавшийся в мажорной тональности
похоронный марш.
В следующий раз я встретил Игорька спустя два или три дня, во
время неторопливой прогулки из конторы домой с промежуточной
стоянкой в овощном магазине. В небе сияло солнце, на деревьях
щебетали птички, в сумках лежало тридцать пять килограмм
картошки, а на физиономии Игоря застыло выражение вселенской
скорби и печали.
- Как твой английский? - Вежливо поинтересовался я после того,
как мой приятель по своему обыкновению изобразил на лице
приветливую улыбку, похлопал меня по спине и пожал мою правую
авоську с продуктами.
- А литтл, - непонятно ответил тот, - ну, то есть, учу
помаленьку. Диск, видишь ли, с небольшими глюками оказался. То
работает, то нет. Но двадцать пятый кадр, я тебе скажу, это
сильная штука! Поначалу мне два дня кряду кошмары снились:
закрываю глаза, а перед мысленным взглядом - картинка:
"Программа выполнила недопустимую операцию и будет закрыта. Если
ошибка повторится, обращайтесь к чертовой матери..." Восемь раз
с кровати падал. Но я уверен: за неделю непременно выучу. Зря я,
что ли, деньги потратил?
- Что же, удачи, - напутствовал своего приятеля я.
Игорь кивнул и отправился по своим делам, насвистывая про себя
нечто, отдаленно напоминающее ни то почему-то звучащую в
минорной тональности битловскую "желтую подводную лодку", ни то
похоронный марш. Мы с картошкой зашагали домой.
Третья наша встреча состоялась ровно через два дня в
переполненном троллейбусе двадцать второго маршрута. Я, скучая,
листал газету, аккуратно расположив ее на спине незнакомого
пожилого мужчины, склонившегося над корзиной с садово-огородными
принадлежностями, Игорек наслаждался клубничным мороженым,
украдкой капая подтаявшими сливками в чью-то сумку с докторской
колбасой и укропом.
- Ду ю спик инглиш? - Спросил я, протягивая товарищу руку через
головы недовольных пассажиров.
- Ноу, джаст идиш, - неохотно ответил тот, - да и то с большим
трудом.
- Это почему? - С любопытством поинтересовался я. - Где твой
неисчерпаемый энтузиазм, где неудержимое стремление к новым,
необходимым каждому культурному человеку знаниям?
Игорь вполголоса срифмовал слово "где" и мрачно ответил:
- Черт знает, что населению продают, честное слово.
Представляешь, во время третьего занятия, посвященного
распорядку дня, машина зависла на переводе базовой лексики.
Плавают по экрану картинки, рыбки всякие, в наушниках звучат
английские слова, а двадцать пятым кадром идет русский текст. В
непрерывном режиме. Минут двадцать любовался, пока до меня не
дошло, что компьютер одно и то же место пятидесятый раз крутит.
Звонит подруга, спрашивает, чем я занимаюсь. А я, не
задумываясь, отвечаю: "в это время суток я обычно играю со
своими детьми". Тьфу, черт. Напугал бедняжку до полусмерти. Она
интересуется, как мы проведем сегодняшний вечер, а я в ответ:
"после того, как мы вымоем посуду, мы отправимся в постель".
Переругались, конечно...
- Ну ничего, - успокоил приятеля я, - неделя еще не закончилась.
Ты справишься, я уверен.
В четвертый раз я видел Игоря лишь мельком, нам не удалось
перемолвиться даже словом, поскольку он, по-видимому, куда-то
очень спешил. Игорь торопливо перешагивал через газоны, и,
размахивая руками, кричал шарахающимся в испуге прохожим: "Ай
уил спик инглиш ин ван уик! Ай уил гет ит ат а момент! Программа
не отвечает на системные запросы, для перезагрузки нажмите... Ты
куда прешь со своей собакой, придурок?".
В конце следующей недели я решил заглянуть к Игорю сам.
Безукоризненно вежливый доктор шепотом сообщил, что мой приятель
чувствует себя уже гораздо лучше, но о полном выздоровлении
говорить пока еще рано. Он пообещал передать Игорьку апельсины и
предложил зайти через несколько дней, объяснив, что сейчас Игорь
говорит по-русски еще очень и очень плохо. "Что это?" - спросил
он меня, когда я протянул ему небольшой бумажный сверток.
"Самоучитель русского языка для студентов иностранных ВУЗов", -
ответил я, - "думаю, с ним дело пойдет гораздо быстрее. Ведь у
Игоря, насколько я понимаю, сейчас в распоряжении много
свободного времени..."
Источник:
Holmogorov.ru
|
